Псарь [litres] - Игорь Негатин

Сейчас я превратился в бомжа. Бездомного и безродного бродягу, угодившего в чужой мир. Хотелось жрать и спать. Зря я умывался. Судя по всему, начала подниматься температура. Ночи здесь холодные, а земля сырая.

Вскоре подошел к какой-то скале, которая высилась над окрестностями как сторожевая башня. Хищные у нее формы. Она похожа на клык. Каменная глыба высотой метров сорок. Нечто, похожее на якутские кигиляхи. Но их там много, а эта скала была одиночкой. У ее подножия валялись обломки камней, росли деревья, перемешанные с кустами. По гранитной стене змеился зеленый плющ.

Подул ветер, и начало холодать. Я набрал дров, нарезал веток для постели и забрался поглубже в заросли. Хватит с меня встреч на сегодня. Надо отлежаться. И найти что-то пожрать. Срочно. На двух шоколадках и фляге с коньяком долго не протянешь.

Вечером я услышал вой волков. Впервые в этом мире. Значит, волки здесь есть. Живут, серые бестии. Я сидел у костра, кашлял и смотрел на огонь. Иногда проваливался в вязкое забытье, похожее на ужасный бред. Мне привиделись испуганная девушка и ворон. Большой черный ворон, сидящий напротив меня и ждущий моей смерти. На его левой лапе блестело серебряное кольцо. Блеск был таким ярким, что глаза не выдерживали сияния. Накатывалась тяжелая волна боли, и мир исчезал.

Рядом с ними сидел пес, похожий на исчадие ада. Размером с ирландского волкодава, но тело более мощное. Сильное, покрыто длинной черной шерстью с редкими серыми прядями. Они свисали по бокам клочьями и напоминали шрамы от удара охотничьим бичом. Все это венчала косматая голова с обрывками ушей и горящими глазами, которые светились холодным злым огнем. Широкие челюсти были плотно усажены острыми клыками.

Этот пес спокойно смотрел на меня и тоже чего-то ждал, Наверное, когда же наконец я сдохну! Попытался отмахнуться от этого видения, но оно, как липкая паутина, обвило мое сознание, унося в бесконечную темноту. Там даже костра не было видно. Он походил на маленькую звезду, сияющую на небе. На небе, освещенном светом трех лун.

Проснулся ближе к полудню. В совершенно разбитом состоянии и мокрый от пота. Ерунда какая-то. Так не бывает. Мне часто доводилось спать на земле, и ни разу после этого не болел. Даже банальная простуда для меня – это что-то из ряда вон выходящее. А тут возьми и свались. Накрыло, как мыша веником. Или это что-то необъяснимое, не подходящее под все земные понятия.

Я разжевал несколько таблеток, запил остатками воды и привалился к дереву. От дерева шел густой пряный аромат. Нечто похожее на запах сандала. Губы были сухими, а лицо пылало. Плохи твои дела, господин Вьюжин. Очень плохи! Внутренний голос согласился с этим заявлением. Он, как видите, оказался закоренелым пессимистом. А я и не знал. Думал, он только баб оценивать умеет. И то – в «прикладной» форме.

Мысли путались. Что-то хреновый из меня попаданец получался. «Нет в тебе духа авантюризма», – ехидно заметил внутренний голос и умолк. Видимо, задумался о нашей общей и, увы, нелегкой судьбе. Надо было что-то делать. Еду искать, например. Я попытался встать и почувствовал, как сильно ослабел за ночь. В глазах мелькали огненные круги, а любое движение отдавалось тяжелым, раздирающим грудь кашлем. Приехали…

Через час я все-таки собрался и отправился дальше. Не подыхать же здесь, у этой скалы. К распадку, разделяющему горные хребты, добрался часа через три. Мое движение нельзя было назвать ходьбой. Я молча брел, не понимая, куда иду. Видел распадок вдалеке и двигался к нему. Не могу объяснить это состояние. Новый мир высасывал все силы. Словно вампир, дорвавшийся до моего горла. В ушах шумело, гулко стучало сердце. Бред…

Долина в этом месте сужалась. Начали появляться небольшие рощи и перелески. Луга сменились холмами предгорья. Тяжело дыша, я поднялся на очередную возвышенность и осмотрелся.

Прямо передо мной в небольшом распадке лежало озеро. Красивой овальной формы. На дальнем берегу виднелись ступени каменных террас, по которым бежал ручей. Он впадал в озеро десятком маленьких водопадов. На другом берегу стояла усадьба.

Два дома с «травяными» крышами и три хозяйственных постройки. Прочная изгородь из толстых жердей. Рядом с домом стояла оседланная лошадь. Невысокая, крепкая лошадка. Каурая, с длинной ухоженной гривой. По правую сторону от домов в большом загоне паслось еще четыре. Все как на подбор – одной масти. Рядом с кобылкой терся маленький жеребенок. Чуть дальше – десяток белых овец на лугу.

Какая мирная картина, скажете вы. И окажетесь правы. Но мне было наплевать на эти пасторальные красоты. У меня имелась серебряная монетка, и думаю, ее должно было хватить, чтобы купить хлеба. Про жилет я даже не думал. Одна из сумок, переброшенная через плечо, частично закрывала рисунок, да и мне, если честно, было глубоко наплевать. Нет, не потому что я весь из себя такой крутой и храбрый. Болезнь доконала. Забыл и про жилет, и про вчерашнюю встречу с «радушными» аборигенами.

Я начал спускаться вниз. Шел медленно, пытаясь собрать в кулак волю и оставшиеся силы. Сил оставалось немного. Они, как песок сквозь пальцы, утекали в эту, чужую для меня землю. Наконец добрался до ограды. Дошел, остановился и тяжело оперся на столб. Открылась дверь дома, и…

Черт бы тебя побрал, старик! Видит бог, я не хотел с тобой встречаться! И преследовать не собирался. В проеме мелькнула женская фигура, и за сгорбленной спиной деда появилась та самая, испуганная мной женщина.

Ничего не скажешь – долго не виделись! Только на этот раз дедок оказался подготовлен. В руках был арбалет. Потемневший от времени, но все еще смертоносный.

Дед поднял оружие и что-то крикнул. Было в этом крике нечто… обреченное. Словно он прекрасно знал, что убить меня не получится, но и другого выхода не видел. И ведь точно стрелять собрался, Робин Гуд хренов! Свистнул арбалетный болт и вонзился в столб, на который я опирался.

Промахнулся…

– Ну что же ты так, старик? – зло оскалился я. – Хоть бы стрелял точнее!

Он что-то пробормотал, но как-то неуверенно. Так и стоял на пороге своего дома с разряженным арбалетом в руках. Словно ждал чего-то. Чего именно? Что я в драку полезу? Сомневаюсь, что это хорошая мысль.

Потом старик начал исчезать, словно уходил в плотный туман забытья. Нет, это мое сознание давало сбои. Краски потускнели, начали расплываться, и я сполз на землю. Навалилась темнота, и этот проклятый мир перестал существовать…

Песня была красивой. Я слушал ее сквозь забытье. Не зная, ни где я нахожусь, ни что со мной будет. Но было спокойно. Несмотря на жуткий озноб, чередующийся с огненным жаром.